В поисках смирения
Осторожно, достаточно объемный текст.
Но не схомячить не смогла
Восемнадцатый век прославлял женщину как источник наслаждения и красоты. Галантным дамам приходилось прибегать ко многим макияжным хитростям, чтобы соответствовать нравственным представлениям эпохи. Рассказывает уникальный специалист, чье имя известно во многих странах мира, доктор искусствоведения, москвичка Раиса Мардуховна КИРСАНОВА.
- Темп времени, облик дам и кавалеров эпохи, осознание идеалов, к которым стремятся люди, задает, бесспорно, культура. Один из интересных периодов в развитии моды - галантный восемнадцатый век. Во многих сферах человеческой деятельности это время отмечено культом фарфора.
Европа долгие годы страстно мечтала о создании своего собственного фарфора - необыкновенного материала, который завораживал своей дивной и загадочной природой: вечной красотой при удивительной внешней изящности и хрупкости. Фарфоровые изделия были символом прочности и надежности: не портились от огня, легко выдерживая очень высокие температуры, не боялись холода. Их можно было при неосторожном обращении только сломать - все остальные "испытания" фарфору были не страшны.
Многие десятилетия европейские мастера пытались изобрести свой фарфор, ориентируясь на известные китайские образцы. Долгожданное открытие, которое сразу же окрестили чудом, свершившееся в начале восемнадцатого века, подарило галантной эпохе второе название - фарфоровый век.
Женские и мужские одежды, прически и макияж, пластические манеры: походка, жесты, умение садиться и вставать, гордо "нести" голову, - вся стилистика жизни была продиктована изяществом фарфоровых произведений. Прежде всего - нежными фарфоровыми скульптурными парами. Пасторальные пейзане, маркиз и маркиза, пастух и пастушка в разных ситуациях - кормящие собак, гуляющие по саду или сидящие на скамейках - были возведены в ранг культа. Их вычурная пластика, с нашей точки зрения не совсем естественная, белоснежные волосы и лица с нежнейшим румянцем на щеках, открытая женская грудь - стали теми образцами для подражания, которые копировали "жители" восемнадцатого века.
А для того, чтобы больше походить на рафинированных маркизов, все европейцы, и русские в том числе, стали использовать сильный грим. Достигнуть белоснежности кожного покрова помогала пудра. Причем интенсивно запудривались не только лица и шеи, но плечи и даже руки. Эта мода стала не только женской привилегией. Щедро пудрились и мужчины.
Для подчеркивания нежной белизны кожи использовались искусственные родинки из бархата или тафты. Эти декоративные украшения на лице и теле, которые назывались мушками, "оттеняли" белоснежную прозрачность тела.
Мушки были родом из семнадцатого века, но теперь их использование наполнялось иным смыслом. В европейской моде семнадцатого столетия черные точечки маскировали прыщи и нарывы. Известно еще одно название мушки - "венерин цветочек". Так именовали вскочивший на теле прыщик с белой гнойничковой головкой.
В семнадцатом веке прыщи, угри и раздражения на коже воспринимали как следствия болезней, связанных с нарушениями моральных и нравственных жизненных норм. Этим критерием определялся и идеал женской красоты. Образчиком для подражания становилась откровенно декольтированная дама. Подчеркнуто открытая шея и грудь были главными признаками благородства . Логика проста и понятна: если женщина может обнажиться, открыв нежную и чистую кожу, - значит, она верная жена, добродетельная мать или девушка, ведущая праведный образ жизни. Это, конечно, с точки зрения современной медицины, глубокое заблуждение - мы-то знаем, что нечистая кожа бывает по многим причинам.
Несчастные дамы, у которых кожа не была столь совершенна, вынуждены были придумать искусственные родинки. Считается, что графиня Ньюкастль, отличавшаяся "нечистой" кожей, первая приклеила себе на лицо искусственную родинку. В те времена мушки получили еще одно название - "пластыри красоты".
В восемнадцатом столетии мушки становятся мельче, но их маскировочные функции постепенно отмирают. На забеленной коже заметные темные точки подчеркивают фарфоровую прозрачность кожного покрова. Мушки, вырезанные из темного, чаще всего черного материала, отличались большим разнообразием замысловатых форм. Их приклеивали не только на лицо, но на плечи и грудь, в каждом конкретном случае они привлекают внимание к наиболее "совершенным местам", "милым подробностям" женского тела: чертам лица, тонким линиям длинной шеи, мягкой пышности груди.
И, конечно, каждая мушка имела свое значение. Особенно тщательно продумывались месторасположения мушек, когда дама отправлялась на бал. Мушки были способны вести интимный диалог с собеседниками. Вот что пишет Михаил Пыляев в "Старом житье": "Большая мушка у правого глаза называлась - тиран, крошечная на подбородке - люблю, да не вижу, на щеке - согласие, под носом - разлука". Язык мушек, носивший доверительно-интимный характер, пришел в Россию из Европы. Каждая искусственная родинка имела свое название и особый смысл: около глаза занимала место "влюбленная" мушка, "дерзкая" вскакивала на кончике носа, "шаловливая" украшала область подбородка, родинка-"кокетка" располагалась на губе.
Мушки были спутниками времен пудреных париков и набеленных лиц. С отказом от белой кожи и искусственных волос произошел достаточно резкий отказ от мушек. К слову заметим, что вновь об искусственных родинках вспомнили благодаря художникам творческого объединения "Мир искусства". На рубеже XIX-XX веков возник непродолжительный интерес к галантному веку, воскресивший мушки как в живописных сюжетах и литературных образах, поэтизирующих галантный фарфоровый век, так и в бытовом поведении художников, поэтов, музыкантов. "Новые мушки" уже не всегда наклеивались, а чаще рисовались гримировальным карандашом в виде крошечных сердец, бабочек, полумесяцев, звезд и солнца.
Вернемся в восемнадцатый век, женская мода которого была рассчитана прежде всего на соответствие "среде обитания". Изысканные женские фигурки "оживали" в роскошных бальных залах. Одна из стен бальных дворцовых помещений, как правило, была стеклянной и выходила в роскошный сад. А другая, противоположная, - зеркальной. Таким образом, общество ряженых бледнолицых и седовласых гостей зрительно увеличивалось в несколько раз. Женские хитрости
Как же собиралась дама на какой-нибудь бал или ассамблею в петровское время или в екатерининскую эпоху? Сначала дамы одевались, а только потом использовали всякие гримировальные приемы. Главной задачей становилась сложная процедура забеливания париков и лиц - облик должен быть максимально уподоблен фарфоровым скульптурам. Показаться посторонним без пудры и румян рассматривалось как неуважение к людям, с которыми встречаешься.
Макияж восемнадцатого века стирал возрастные отличия. Обильный слой пудры давал старушкам возможность притвориться молодыми, а юным превратить себя в солидных дам.
Итак, надето платье, под которым сложные кринолиновые конструкции и корсетные лифы, приподнимающие грудь, "нарисовано" лицо: брови, губы, нанесен перламутрово-розовый румянец, наклеены "говорящие" искусственные родинки и щедро напудрена грудь и шея. "Полуготовая" к балу дама помещалась в специальный невысокий шкаф, который имел дырку в верхней части.
Дама усаживалась на стул, а ее голова торчала снаружи. Платье и грудь закрывались специальной накидкой. В современных салонах такие накидки называются пеньюарами, а тогда они имели иное название - "пудромантели". Длинная пудромантель стягивалась на шнурке вокруг шеи, предохраняя одежду и нанесенный на грудь и шею макияж.
Вокруг шкафа с торчащей головкой располагались горничные, парикмахеры и лакеи со специальными пульверизаторами. Они опрыскивали волосы или парики душистой пудрой нежнейших оттенков: серой, голубой, розовой, палевой. А для того, чтобы пудра не испортила грим и мушки на лице, дама держала своеобразную защитную маску со слюдяными окошечками напротив глаз.
Модные дамские прически приподнимали волосы надо лбом, придавая лицу удлиненную яйцеобразную форму. Наиболее по-пулярными были такие прически, как "Мария Манчини" с двумя тугими локонами, спадающими на грудь, и "полонез" - прическа, украшенная драгоценностями и перьями.
Прически того времени отличались впечатляющей высотой. Иногда сооружался специальный каркас из железных или деревянных прутьев, который маскировался своими и фальшивыми локонами, кружевами, чучелами птиц, живыми и фарфоровыми цветами, перьями. В волосы умудрялись вставлять даже макеты парусников, создавая прически "фрегат" или "кораблик".
В России в целом прически были меньшего объема, чем в других европейских странах в те же годы. В качестве каркаса часто служили, особенно в провинции, войлочные головные уборы. В романе Ивана Тургенева "Дворянское гнездо" читаем: "Поставят тебе, рассказывала она в старости, войлочный шлык на голову, волосы все зачешут кверху, салом вымажут, мукой посыплют, железных булавок натыкают - не отмоешься потом; а в гости без пудры нельзя - обидятся".
Рисунки причесок рекламировали в журналах мод, появившихся и в России. Но восемнадцатый век рекомендовал рассчитывать не только на грим и макияж. Пропагандировался здоровый образ жизни. В частности, был такой журнал - "Лекарство от скуки и забот", который выходил в конце восемнадцатого века и был доступен женщинам разных сословий Петербурга и Москвы. Среди советов были такие рекомендации сохранения природной красоты и молодости: вставать с первыми лучами солнышка, неспешно бродить босиком по траве, умываться холодной росой. А сон до полудня, веселье до рассвета рассматривались как факторы отрицательного влияния на состояние кожи, здоровья и... настроения.
(c) Елена ФОКИНА
Но не схомячить не смогла
Восемнадцатый век прославлял женщину как источник наслаждения и красоты. Галантным дамам приходилось прибегать ко многим макияжным хитростям, чтобы соответствовать нравственным представлениям эпохи. Рассказывает уникальный специалист, чье имя известно во многих странах мира, доктор искусствоведения, москвичка Раиса Мардуховна КИРСАНОВА.
- Темп времени, облик дам и кавалеров эпохи, осознание идеалов, к которым стремятся люди, задает, бесспорно, культура. Один из интересных периодов в развитии моды - галантный восемнадцатый век. Во многих сферах человеческой деятельности это время отмечено культом фарфора.
Европа долгие годы страстно мечтала о создании своего собственного фарфора - необыкновенного материала, который завораживал своей дивной и загадочной природой: вечной красотой при удивительной внешней изящности и хрупкости. Фарфоровые изделия были символом прочности и надежности: не портились от огня, легко выдерживая очень высокие температуры, не боялись холода. Их можно было при неосторожном обращении только сломать - все остальные "испытания" фарфору были не страшны.
Многие десятилетия европейские мастера пытались изобрести свой фарфор, ориентируясь на известные китайские образцы. Долгожданное открытие, которое сразу же окрестили чудом, свершившееся в начале восемнадцатого века, подарило галантной эпохе второе название - фарфоровый век.
Женские и мужские одежды, прически и макияж, пластические манеры: походка, жесты, умение садиться и вставать, гордо "нести" голову, - вся стилистика жизни была продиктована изяществом фарфоровых произведений. Прежде всего - нежными фарфоровыми скульптурными парами. Пасторальные пейзане, маркиз и маркиза, пастух и пастушка в разных ситуациях - кормящие собак, гуляющие по саду или сидящие на скамейках - были возведены в ранг культа. Их вычурная пластика, с нашей точки зрения не совсем естественная, белоснежные волосы и лица с нежнейшим румянцем на щеках, открытая женская грудь - стали теми образцами для подражания, которые копировали "жители" восемнадцатого века.
А для того, чтобы больше походить на рафинированных маркизов, все европейцы, и русские в том числе, стали использовать сильный грим. Достигнуть белоснежности кожного покрова помогала пудра. Причем интенсивно запудривались не только лица и шеи, но плечи и даже руки. Эта мода стала не только женской привилегией. Щедро пудрились и мужчины.
Для подчеркивания нежной белизны кожи использовались искусственные родинки из бархата или тафты. Эти декоративные украшения на лице и теле, которые назывались мушками, "оттеняли" белоснежную прозрачность тела.
Мушки были родом из семнадцатого века, но теперь их использование наполнялось иным смыслом. В европейской моде семнадцатого столетия черные точечки маскировали прыщи и нарывы. Известно еще одно название мушки - "венерин цветочек". Так именовали вскочивший на теле прыщик с белой гнойничковой головкой.
В семнадцатом веке прыщи, угри и раздражения на коже воспринимали как следствия болезней, связанных с нарушениями моральных и нравственных жизненных норм. Этим критерием определялся и идеал женской красоты. Образчиком для подражания становилась откровенно декольтированная дама. Подчеркнуто открытая шея и грудь были главными признаками благородства . Логика проста и понятна: если женщина может обнажиться, открыв нежную и чистую кожу, - значит, она верная жена, добродетельная мать или девушка, ведущая праведный образ жизни. Это, конечно, с точки зрения современной медицины, глубокое заблуждение - мы-то знаем, что нечистая кожа бывает по многим причинам.
Несчастные дамы, у которых кожа не была столь совершенна, вынуждены были придумать искусственные родинки. Считается, что графиня Ньюкастль, отличавшаяся "нечистой" кожей, первая приклеила себе на лицо искусственную родинку. В те времена мушки получили еще одно название - "пластыри красоты".
В восемнадцатом столетии мушки становятся мельче, но их маскировочные функции постепенно отмирают. На забеленной коже заметные темные точки подчеркивают фарфоровую прозрачность кожного покрова. Мушки, вырезанные из темного, чаще всего черного материала, отличались большим разнообразием замысловатых форм. Их приклеивали не только на лицо, но на плечи и грудь, в каждом конкретном случае они привлекают внимание к наиболее "совершенным местам", "милым подробностям" женского тела: чертам лица, тонким линиям длинной шеи, мягкой пышности груди.
И, конечно, каждая мушка имела свое значение. Особенно тщательно продумывались месторасположения мушек, когда дама отправлялась на бал. Мушки были способны вести интимный диалог с собеседниками. Вот что пишет Михаил Пыляев в "Старом житье": "Большая мушка у правого глаза называлась - тиран, крошечная на подбородке - люблю, да не вижу, на щеке - согласие, под носом - разлука". Язык мушек, носивший доверительно-интимный характер, пришел в Россию из Европы. Каждая искусственная родинка имела свое название и особый смысл: около глаза занимала место "влюбленная" мушка, "дерзкая" вскакивала на кончике носа, "шаловливая" украшала область подбородка, родинка-"кокетка" располагалась на губе.
Мушки были спутниками времен пудреных париков и набеленных лиц. С отказом от белой кожи и искусственных волос произошел достаточно резкий отказ от мушек. К слову заметим, что вновь об искусственных родинках вспомнили благодаря художникам творческого объединения "Мир искусства". На рубеже XIX-XX веков возник непродолжительный интерес к галантному веку, воскресивший мушки как в живописных сюжетах и литературных образах, поэтизирующих галантный фарфоровый век, так и в бытовом поведении художников, поэтов, музыкантов. "Новые мушки" уже не всегда наклеивались, а чаще рисовались гримировальным карандашом в виде крошечных сердец, бабочек, полумесяцев, звезд и солнца.
Вернемся в восемнадцатый век, женская мода которого была рассчитана прежде всего на соответствие "среде обитания". Изысканные женские фигурки "оживали" в роскошных бальных залах. Одна из стен бальных дворцовых помещений, как правило, была стеклянной и выходила в роскошный сад. А другая, противоположная, - зеркальной. Таким образом, общество ряженых бледнолицых и седовласых гостей зрительно увеличивалось в несколько раз. Женские хитрости
Как же собиралась дама на какой-нибудь бал или ассамблею в петровское время или в екатерининскую эпоху? Сначала дамы одевались, а только потом использовали всякие гримировальные приемы. Главной задачей становилась сложная процедура забеливания париков и лиц - облик должен быть максимально уподоблен фарфоровым скульптурам. Показаться посторонним без пудры и румян рассматривалось как неуважение к людям, с которыми встречаешься.
Макияж восемнадцатого века стирал возрастные отличия. Обильный слой пудры давал старушкам возможность притвориться молодыми, а юным превратить себя в солидных дам.
Итак, надето платье, под которым сложные кринолиновые конструкции и корсетные лифы, приподнимающие грудь, "нарисовано" лицо: брови, губы, нанесен перламутрово-розовый румянец, наклеены "говорящие" искусственные родинки и щедро напудрена грудь и шея. "Полуготовая" к балу дама помещалась в специальный невысокий шкаф, который имел дырку в верхней части.
Дама усаживалась на стул, а ее голова торчала снаружи. Платье и грудь закрывались специальной накидкой. В современных салонах такие накидки называются пеньюарами, а тогда они имели иное название - "пудромантели". Длинная пудромантель стягивалась на шнурке вокруг шеи, предохраняя одежду и нанесенный на грудь и шею макияж.
Вокруг шкафа с торчащей головкой располагались горничные, парикмахеры и лакеи со специальными пульверизаторами. Они опрыскивали волосы или парики душистой пудрой нежнейших оттенков: серой, голубой, розовой, палевой. А для того, чтобы пудра не испортила грим и мушки на лице, дама держала своеобразную защитную маску со слюдяными окошечками напротив глаз.
Модные дамские прически приподнимали волосы надо лбом, придавая лицу удлиненную яйцеобразную форму. Наиболее по-пулярными были такие прически, как "Мария Манчини" с двумя тугими локонами, спадающими на грудь, и "полонез" - прическа, украшенная драгоценностями и перьями.
Прически того времени отличались впечатляющей высотой. Иногда сооружался специальный каркас из железных или деревянных прутьев, который маскировался своими и фальшивыми локонами, кружевами, чучелами птиц, живыми и фарфоровыми цветами, перьями. В волосы умудрялись вставлять даже макеты парусников, создавая прически "фрегат" или "кораблик".
В России в целом прически были меньшего объема, чем в других европейских странах в те же годы. В качестве каркаса часто служили, особенно в провинции, войлочные головные уборы. В романе Ивана Тургенева "Дворянское гнездо" читаем: "Поставят тебе, рассказывала она в старости, войлочный шлык на голову, волосы все зачешут кверху, салом вымажут, мукой посыплют, железных булавок натыкают - не отмоешься потом; а в гости без пудры нельзя - обидятся".
Рисунки причесок рекламировали в журналах мод, появившихся и в России. Но восемнадцатый век рекомендовал рассчитывать не только на грим и макияж. Пропагандировался здоровый образ жизни. В частности, был такой журнал - "Лекарство от скуки и забот", который выходил в конце восемнадцатого века и был доступен женщинам разных сословий Петербурга и Москвы. Среди советов были такие рекомендации сохранения природной красоты и молодости: вставать с первыми лучами солнышка, неспешно бродить босиком по траве, умываться холодной росой. А сон до полудня, веселье до рассвета рассматривались как факторы отрицательного влияния на состояние кожи, здоровья и... настроения.
(c) Елена ФОКИНА