В поисках смирения
Я не могу читать стихи. Белый лист, изрезнный неровными шрамами черных строк, мертв. Оживить удалось лишь мысли немногих поэтов. Самым долгим увлечением было, пожалуй, общение с творчеством Хуана Рамона Хименеса. Да и то, я бы вряд ли притормозила у неприметного томика, если бы не сероглазый эльфинит, переквалифицировавшийся в светлого Валу.

Странно: пробегаю глазами по словам, фразам, но не понимаю смысла. Только в голове остается звучать рваный ритм чужой боли.