В поисках смирения
Сумрачно, промозгло, туманно.
Пусто.
Одна.
Дождь из холодных клочков тумана, злая пародия и на дождь и на туман одновременно.
Иду в серой дымке – где земля, где небо – Бог его знает. Густая каша из воды, ветра и мусора. Ярким пятном в обозримом пространстве выделяется мой красный зонт, но и его облепили маленькие ледяные капли.
Дорогу мне переходит такса – я обычно не пропускаю незнакомых такс, но эта напустила на себя очень важный и занятой вид. Стою с благожелательной улыбкой, уступаю дорогу. Голова и передние лапы собаки отдалились на приличное расстояние, а такса всё идёт. Через минуту показалась следующая пара коротких лапок, но такса все ещё не кончалась. Пропустила и следующую пару лап, потом устала от собственной корректности и просто перешагнула через продолжение собаки. Это, конечно, не слишком-то вежливо, но ведь и перегораживать дорогу столько времени не следует. И вообще неизвестно, сколько времени будет проходить хозяйка таксы – может до самого вечера, а через неё перешагивать и вовсе не стоит.
Рядом идет усталая женщина с двумя детьми – мальчик и девочка весело смеются. Краем уха ловлю их разговор, мальчик веселит спутницу, пытаясь карикатурно изобразить свою учительницу: «А сколько будет один плюс один?» - спрашивает он наигранно писклявым голоском – и тут же отвечает сам себе: «Будет четыре! А если из нуля вычесть ноль? Тоже четыре!». Девочка смотрит на его гримасы и хохочет. Маленькие. Не поняли ещё, что сколько не сложи и не отними, а всё одно выйдет четыре. Иероглиф смерти.
Потерянность.
Быстро или медленно, долго или не очень – пейзаж не меняется.
И не только пейзаж.
Пусто.
Одна.
Дождь из холодных клочков тумана, злая пародия и на дождь и на туман одновременно.
Иду в серой дымке – где земля, где небо – Бог его знает. Густая каша из воды, ветра и мусора. Ярким пятном в обозримом пространстве выделяется мой красный зонт, но и его облепили маленькие ледяные капли.
Дорогу мне переходит такса – я обычно не пропускаю незнакомых такс, но эта напустила на себя очень важный и занятой вид. Стою с благожелательной улыбкой, уступаю дорогу. Голова и передние лапы собаки отдалились на приличное расстояние, а такса всё идёт. Через минуту показалась следующая пара коротких лапок, но такса все ещё не кончалась. Пропустила и следующую пару лап, потом устала от собственной корректности и просто перешагнула через продолжение собаки. Это, конечно, не слишком-то вежливо, но ведь и перегораживать дорогу столько времени не следует. И вообще неизвестно, сколько времени будет проходить хозяйка таксы – может до самого вечера, а через неё перешагивать и вовсе не стоит.
Рядом идет усталая женщина с двумя детьми – мальчик и девочка весело смеются. Краем уха ловлю их разговор, мальчик веселит спутницу, пытаясь карикатурно изобразить свою учительницу: «А сколько будет один плюс один?» - спрашивает он наигранно писклявым голоском – и тут же отвечает сам себе: «Будет четыре! А если из нуля вычесть ноль? Тоже четыре!». Девочка смотрит на его гримасы и хохочет. Маленькие. Не поняли ещё, что сколько не сложи и не отними, а всё одно выйдет четыре. Иероглиф смерти.
Потерянность.
Быстро или медленно, долго или не очень – пейзаж не меняется.
И не только пейзаж.
-
-
30.04.2005 в 22:44грустно
холодно
одиноко
а был
а ли таксали мальчик?-
-
30.04.2005 в 22:47Оно мне надо?
*тихо воет на луну*
-
-
30.04.2005 в 22:58вздохнула, придумала луну,
повесила луну на небо,
присоединилась - воет*
-
-
30.04.2005 в 23:43И не надо мне навязывать реальных и виртуальных мальчиков: я к девятнадцати годам могла два раза выйти замуж. Не вышла, и до сих пор не жалею.
Полетели?
-
-
01.05.2005 в 02:54Это не мальчики, а фразиологизмы...
Полетели! Там такой чудесный мокрый ветер...